Мультимедиа Арт Музей, Москва | Выставки | Йитка Ханцлова - Рокитник

Друзья, обращаем ваше внимание на то, что музей закрыт на ремонт. Следите за обновлениями на сайте и нашими страницами в социальных сетях!

Eng

Йитка Ханцлова
Рокитник

Йитка Ханцлова.
Из серии «Рокитник». 
Собрание автора, Германия Йитка Ханцлова.
Из серии «Рокитник». 
Собрание автора, Германия Йитка Ханцлова.
Из серии «Рокитник». 
Собрание автора, Германия Йитка Ханцлова.
Из серии «Рокитник». 
Собрание автора, Германия Йитка Ханцлова.
Из серии «Рокитник». 
Собрание автора, Германия

Йитка Ханцлова. Из серии «Рокитник». Собрание автора, Германия

Йитка Ханцлова. Из серии «Рокитник». Собрание автора, Германия

Йитка Ханцлова. Из серии «Рокитник». Собрание автора, Германия

Йитка Ханцлова. Из серии «Рокитник». Собрание автора, Германия

Йитка Ханцлова. Из серии «Рокитник». Собрание автора, Германия

Москва, 22.04.2004—9.05.2004

выставка завершилась

Московский музей современного искусства

Ермолаевский пер. д. 17 (карта проезда)
www.mmoma.ru

Поделиться с друзьями

Собрание автора, Германия

Собрание автора, Германия

Свернуть

О выставке

«... Другое течение жизни»

Рокитник — это название родной деревни Йитки Ханцловой, расположенной на севере Чехии. Она уехала оттуда в юности: сельская жизнь казалась ей слишком понятной и скучной, а ей хотелось изведать чего-то другого, более заманчивого и привлекательного. После ее бегства на Запад она не могла вернуться на родину в течение восьми долгих лет, и наконец в 1989 году она вновь открыла свою деревню, посмотрела на нее новыми глазами. Опыт жизни в так называемом «открытом» (а по сути, разделенном на отдельные ячейки) городе, способствовал появлению защитной реакции на бессмысленную активность и суету («я жила на медленной скорости»). Возник новый интерес к деревне. Открылись новые горизонты, стала ясна цена неспешной жизни, цена привычных вещей. «Изменились мои представления о знакомых людях, природе и вещах... Жизнь в деревне позволила мне переосмыслить накопленный опыт».

Фотографии Йитки Ханцловой — в какой-то степени визуальные утверждения: «Вот, посмотрите, каков этот мир сейчас и каким он мог бы быть». Большинство из снимков обладают простой композицией, выполнены в вертикальном формате. Можно сказать, что они банальны и стереотипны, что они походят на малоформатные любительские снимки, изображающие мир таким, каков он есть. Но тут наш взгляд неожиданно начинает проникать в глубину, его манят свет, оттенки цветов, диагональные линии, — и простое визуальное впечатление преображается, ясность уходит, и картинки представляются сложными мирами. Фотограф создает образы застывшие и простые. Здесь нет никаких искусственных, надуманных перспектив. Фотографии структурируются по диагоналям, идущим снизу вверх и выводящим взгляд за пределы кадра. Фокус объектива всегда настроен прямо на предмет съемки, в то время как пейзаж на втором плане уходит вдаль, приближается или просто замирает. Мир раскрывается, тропы уводят за горизонт, облака скучиваются и рассеиваются, водяные змеи ползут по полям. За исключением немногих интерьеров, где те же самые диагонали подавляют и ограничивают, отчего пространство становится вакуумом, — снимки дышат и говорят о дальних горизонтах.

На этих фотографиях ничего особенного не происходит. Жители деревни соглашаются на то, что их изучают, и смотрят прямо в объектив. Эту статичность нарушают три или четыре лежащих фигуры: девочка в поле, залитом светом так, что нам кажется, будто мы чувствуем запах лета; двое ползущих по дороге детей — их нагие тела касаются мокрой после дождя земли; или свинья в ореоле света, ее смерть символизирует возможный союз между человеком и природой. Так же статичен пейзаж — и летом, и зимой он не слишком зрелищен, но прочувствован: зелень густая или опаленная солнцем, сырая или сухая, цветущая или заснеженная. Мягкий или мерцающий свет преображает сцены обыденной жизни. Лишенные ложного романтизма, эти образы шепчут о покое, о течении жизни, о ее маленьких радостях. Это документальная поэзия или поэтическая документальность, суровая по своей форме.

Урс Штахель